– И не надо.

Эрика кивнула, сделала еще глоток виски и скривилась.

– Что это за дрянь?

– Про первые два стакана ты так не думала. Это двадцатипятилетний Chivas Regal.

– А по вкусу – как бенадрил.

– Может, пива?

– Да, если можно.

Айзек достал из холодильника бутылку, открыл ее и поставил перед Эрикой. Она поблагодарила и сразу начала пить.

– Ох, теперь это будет такое болото! Мы должны как-то работать вместе. Он наверняка рассказал Мосс, потому что она уже спрашивала меня, удалось ли нам «поболтать» позавчера. Интересно, как долго она уже знает? А все остальные тоже знают? Я одна жила в неведении?

– Да ладно, это же Мосс! Не думаю, что она скрывала это от тебя из вредности. Она добрая. И честная. Как зовут сына Питерсона?

– Кайл. Очень милый.

– А девушку? Мать ребенка?

– Я забыла ее имя, – сказала Эрика, снова отпив пива. – Она красивая и выглядит стильно.

– Что значит «выглядит стильно»?

– У нее свитер на одно плечо, как в рекламе. И волосы глянцевые и выпрямленные.

– Может, она фотомодель?

Эрика недоброжелательно посмотрела на него.

– А может, она готовится к собеседованию?

– Сучка рекламная, – мрачно заключила Эрика, начав ковырять этикетку.

– Не надо этого, Эрика. Ты не такая. Еще и назовешь ее так где-нибудь не к месту.

– Ты прав, – мрачно сказала Эрика, потирая глаза.

Айзек подошел к своему тесту, переложил его в миску и начал вытирать стол.

– Как движется расследование?

– Беспросветно, – ответила она, допивая пиво.

Айзек достал ей из холодильника еще одну бутылку.

– А ты со мной не выпьешь? – спросила она.

– Я на антибиотиках. В легких была инфекция.

– Пересеклись два дела. Убийство и еще одно, где мужчина в противогазе нападает на людей у станций или поздно ночью, или рано утром. И по обоим следствиям у меня нет никаких идей.

Их разговор прервал звонок Крейна.

– Привет! – Эрика взяла трубку, извинившись перед Айзеком.

– Босс, прошу прощения за поздний звонок. Я выяснил, что это за номер, с которого тебе звонили посреди ночи. Он зарегистрирован на некоего Эдварда Фостера. Тебе знакомо это имя?

Эрика похолодела.

– Боже, да. Это мой свекор.

Она сделала пару звонков и выяснила, что ранним утром Эдварда отвезли из дома, где он упал, в больницу в Манчестере. Ему сразу же сделали операцию по замене тазобедренного сустава, после которой начались осложнения, и его поместили в реанимацию.

Несмотря на поздний час, Айзек предложил отвезти Эрику из Лондона в Манчестер, потому что сама она вести машину уже не могла. Он собрал себе сумку с самым необходимым, а Эрика не захотела тратить время и заезжать к себе, поэтому они сразу отправились в путь.

На улице шел снег. Эрика сидела тихо. Когда они доехали до северной точки кольцевой дороги М25, впереди появился огромный указатель «СЕВЕР». Ее вдруг охватил страх и начало знобить. После смерти Марка она еще ни разу не была в Манчестере.

– А что мы будем делать, когда доберемся до больницы? – спросил Айзек, глядя на экран навигатора.

– Попрошусь к Эдварду, конечно же.

– Мы должны быть там в начале четвертого утра. Тебя к нему не пустят в такое время.

– А что же тогда делать?

– Где живет Эдвард? – спросил Айзек, включая дворники.

– В Слейтвейте. Это маленький городок в Йоркшире, в часе езды от Манчестера.

Айзек набрал в строке поиска навигатора название города и стал ждать, пока он перестроит маршрут.

– Говорит, что в Слейтвейт мы доберемся немного быстрее, чем в Манчестер.

– Но он ближе к долине Дейлс, а Эдвард говорил, что там снегопады, – сказала Эрика, пытаясь рассмотреть дорогу за метелью.

– Тогда, может, остановимся в отеле рядом с больницей?

Эрика вспомнила, что больница находится в нескольких километрах от ее дома, в котором она раньше жила с Марком, а теперь сдавала в аренду. Со дня его смерти она ни разу не переступала порог того дома и не видела друзей, которые так и жили неподалеку. Глядя на ритмичный ход дворников по стеклу, Эрика расслабилась в удобном кожаном сиденье и начала проваливаться в сон.

– Нет, давай поедем в Слейтвейт, – решила она.

Айзек еле слышно включил радио с монотонным голосом ведущего, и Эрика погрузилась в воспоминания о том дне, когда погиб Марк. Они осуществляли рейд на наркопритон в пригороде Манчестера, завязалась перестрелка, в которой был убит Марк и еще четверо членов их группы. Все были ее друзьями, она знала их жен. Супруга одного из них даже входила в состав группы как гражданское лицо.

Новости по радио сменились репортажем о военных действиях на Ближнем Востоке, сопровождавшимся звуками выстрелов. Айзек переключил на музыкальную станцию.

В том рейде Эрика тоже получила ранение: пуля попала ей в шею, чудом не задев жизненно важные артерии. Ее транспортировали в больницу на вертолете, и две недели она провела в реанимации, выйдя только на похороны Марка. В их дом она с того самого утра не зашла ни разу. Вместо этого она обратилась в компанию по организации переездов, и они вывезли все вещи на склад временного хранения.

Эрика была шокирована тем, насколько просто оказалось упаковать в коробки человеческую жизнь. Всего лишь несколько телефонных звонков и пачка наличных – и она исчезла без следа. Дом сдали каким-то людям, которых она никогда в жизни не видела.

Айзек вел машину, за окном шел снег, и Эрика, вконец обессилев, уснула.

* * *

В то летнее утро она вышла из дома рано – еще не было и семи, но кухня уже утопала в солнечном свете. В миске лежали фрукты – яблоко и банан, а на столешнице их с Марком ждали два билета в кино на вечер. Они собирались посмотреть «Магию лунного света» Вуди Аллена. Эрика взяла со стола телефон и вышла за дверь.

Можно было бы передать это дело коллегам, но она не могла – вцепилась в него, как собака в кость. К тому времени она уже два года выслеживала наркодилера Джерома Гудмана, и ей не терпелось схватить этого гада.

К чему это привело? Она пошла на риск и потеряла мужа, четырех коллег, сама чуть не лишилась жизни. Хотя то жалкое ее подобие, с которым она осталась, трудно было назвать настоящей жизнью. В довершение всего Джером Гудман исчез. Пустился в бега и до сих пор на свободе.

В полудреме мысли Эрики снова переключились на Эдварда. Почему она не уделяла ему больше внимания? Почему не проводила с ним больше времени, почему не приезжала? Как можно было не знать номер его мобильного? Перед глазами возникла картина: он лежит на полу у лестницы с торчащей наружу из старой пижамы костью. Только во сне в доме почему-то шел снег, а за лестницей отсутствовала стена. Она бросилась ему на помощь, но вдруг что-то в лице Эдварда изменилось. И уже не он лежал на полу – а Марисса. Лестницы не было, она лежала на дорожке перед домом, наполовину покрытая снегом и замерзшей кровью. Эрика присела рядом с ней, и Марисса открыла глаза. Изо рта у нее начала литься кровь, и она попыталась схватить Эрику.